Обезьянин Тарас был куплен у старика пуштуна в окрестностях Джелалабада во время возвращения отряда с армейской операции. Точнее, обменян на трофейную "сейку". Был он тогда настолько тощ, мокр и несчастен, что старшина Романыч пожалел доходягу и наскоро сторговал его у хозяина, пока подтягивали отрядную колонну. Романыч вообще любил всякое зверье - в его палатке мирно соседствовали пес Паджак, кошка Ханумка и полдесятка тушканчиков. Солдаты вообще любят зверей - когда живешь мужским коллективом, не видя женщин и детей, в душе накапливается столько нерастраченной нежности, что прикипаешь всем сердцем к тем, на кого можно излить свою любовь и нежность, не боясь прослыть сентиментальным слюнтяем.
По прибытию в ППД Тарас был поставлен на старшинское довольствие, быстро отъелся, освоился, нашел общий язык с остальными обитателями палатки и стал всеобщим любимцем отряда. Одно время он пристрастился было к бражке, которой его от широты душевной потчевали прапора-интенданты, но другие мужики это дело просекли, прапорам пригрозили и погрязнуть Тарасу в пучине порока не позволили. Основным занятием его была карьера фотомодели - уж и не сосчитать, в скольких дембельских альбомах красовался он в обнимку с солдатами и офицерами, обряженный то в берет, то в чалму, то с бананом, то с гранатой в волосатой лапе.
И все шло нормально, но примерно через полгода характер Тараса начал заметно портиться. Начал огрызаться, кусаться и орать по ночам дурным голосом. Озабоченные мужики притащили Тараса в санчасть - не взбесился ли ненароком? Осмотрев пациента и взяв анализы, начмед вынес неожиданный вердикт: парень страдает от спермотоксикоза.

-- Это как? - потребовала разъяснения невежественная аудитория.
-- Ну. Трахаться хочет, одним словом, - пояснил начмед.
-- А кто не хочет?! - возмутились все, - Так мы же по ночам не орем!
-- То - вы. А то - он. Животное, понимаешь... Потребность.
-- Ну так у него что - руки отсохли? Подумаешь, премудрость!
-- А может, он не умеет? Научи, может быть, поможет.
-- Да иди ты! Нашел пацана.
-- Слушай, Романыч! У тебя же кошка Ханумка есть! Чего он ее не дрючит?
-- А я откуда знаю? Может, у него на нее не встает, может, она ему не дает.

Озабоченный Тарас хрупал в уголке галетой и поглядывал на людей с надеждой: вы же все такие большие и умные - ну помогите мне, придумайте что-нибудь! И офицеры отводили глаза: вот, завели животину, а не заботимся.

-- Э, мужики, а чего мы паримся?! - хлопнул себя по лбу начмед, - У летунов, я слыхал, тоже обезьяна есть! Только не знаю точно - парень или девка.
-- Точно?! - оживились все.
-- Да вроде, точно. Свяжитесь, узнайте - может, повезет.

С оперативным дежурным отдельной транспортно-боевой вертолетной эскадрильи связались незамедлительно.

-- Алло, Чайка? - в нетерпении жарко дышал в трубку начальник разведки отряда, - Это Рассветный!
-- Приветствую, Рассветный! Проблемы?
-- Слушай, Чайка, у вас правда обезьяна есть?
-- Машка-то? Ну да, живет такая красотка. У комэска в модуле.
-- Во класс! Слушай, тут такое дело!.. Короче, у нас тоже обезьян есть, мужик! И вот ему приспичило! Можно, мы его к вам на блядки свозим?
-- Че-го?! - весело возмутился оперативный, - Да щ-щас! С разгону!
-- Блин, жалко вам, что ли?
-- Да ты чо! Это нашу-то красавицу! Нецелованную! Да за просто так трахать?!
-- Ну зачем - просто так? Калым будет, все как у добрых людей!
-- Значит, так, - тон летуна сразу стал оживленно - деловитым, - Мне - песочку вашу, прыжковую и тельник. И комэску тоже.
-- Не вопрос.
-- И - литр!
-- Договорились. Но с тебя - десяток нурсиков!
-- Да хоть сто.

Нурсики - это такие пластмассовые колпачки, которые надеваются на хвостовое оперение вертолетных НУРСов - удобнейшая посуда для пития, фирменный боевой афганский сервиз.
Собирали Тараса на блядки всем отрядом. Все жаждали принять в сборах самое непосредственное участие: сами без баб живем, так хоть за младшего брата порадоваться! Тем более, что из-за осенней непогоды никаких боевых действий не велось, народ изнывал от вынужденного безделья и живо обрадовался возникшему развлечению. Обрядили парня в новенькую, специально для него пошитую тельняшку, к которой начальник разведки прикрутил собственный знак "Парашютист-инструктор" (На время одалживаю - смотри, не проеби!). Заботливо причесали, щедро обрызгали дорогим рижским одеколоном "Командор". Налили для храбрости и куража треть кружки свежей бражки, каковую Тарас молодецки тяпнул и закусил сухой урючиной.

-- Может, ему с собой пузырь дать? - обеспокоился Романыч, - А то что это: к бабе - и с пустыми руками! Не по-людски!
-- Ничо, и так сойдет, - успокоил его начальник разведки, - Летун говорил, она у них девица - значит, непьющая.
-- Да ладно! Все они непьющие. Из мелкой посуды...
-- Н-ну, Тарасыч, смотри там! - завистливо потрепал героя-любовника по плечу взводный Астахов, - Не опозорь десантуру! Дай жару этой дамочке! Впердоль ей за всю мазуту, потрахайся за нас за всех!
-- Угу. Покажите ей, что такое гвардия, благородный Румата, - пробормотал начальник разведки, - И кончай уже яйца чесать, что за манеры, поручик!

Загрузились в пару бэтээров и тронулись в путь, пребывая в радостно-нетерпеливом возбуждении. Наверное, каждый подсознательно ассоциировал себя с Тарасом и примерял ситуацию на себя.

-- Па-ае-е-дем, кр-р-расотка, ка-та-а-аца! - воодушевленно проревел Романыч, заглушая рев дизеля, - Давно-о я тебя-а пад-жи-дал!!

Летчики встретили гостей также в приподнятом настроении.

-- Ну что, показывайте жениха! - потребовал комэск, - Нормальный хоть мужик?
-- А то! - гордо отозвался Романыч, демонстрируя закутанного в бушлат Тараса, - Парень хоть куда!
-- Что-то дохленький он у вас какой-то, - комэск покрутил носом, - Десантник, называется!
-- Ой, да ладно!... Боец - первый сорт! Будь здоров мужик!
-- Н-ну, поглядим, что он за мужик... Калым-то привезли?
-- Ну, а как же! Как договаривались.
-- Ну так пошли, что ли? Барышня легли и просют!

К встрече Тараса сталинские соколы подготовились добросовестно и вдохновенно. В ленинской комнате брезентом был выгорожен угол, украшенный цветистой надписью "Будюар". Вокруг "будюара" толпился заранее возбужденный личный состав эскадрильи. В ожидании крутого порно почти все были вооружены фотоаппаратами. Томящаяся нежно в своем "будюаре" красотка Машка была размалевана дешевой тайваньской косметикой, как последняя портовая шлюха. Нескромно задрав юбчонку, пошитую из парашюта осветительной бомбы, она с изумлением изучала свои трусы "неделька", в которые ее обрядили заботливые папаши.
Тарас был сражен наповал. Умильно вытянув губы трубочкой, он проверещал что-то вроде "Ой, бля-а-а!", шустро выцарапался из бушлата и лихо скакнул за брезентовую перегородку - навстречу счастью!
Засверкали блики фотовспышек! И!... И все. На этом Тарасова лав стори и закончились. Ослепленные вспышками, заполошно вереща, несостоявшиеся любовники перепуганно брызнули друг от друга в стороны - каждый к своему покровителю.

-- Тараска, ну ты - чего! - пытался оторвать от себя крутого парня Романыч, - Давай, сынок, не ссы!...
-- Тарас, чмо болотное! - обескураженно хлопал себя по ляжкам начальник разведки, - Ты чего десантуру позоришь, а?! Мужики, подержите ее, что ли? Рачком так поставьте...
-- Ага! Давай мы ему еще и поддрочим маленько! - цинично отозвались авиаторы, - Привезли хахаля, называется! Плэйбой-теоретик...

Тарас, чувствуя себя в безопасности за пазухой у папы Романыча, презрительно отозвался в том смысле, что не особо-то и хотелось.

-- Не, мужики - ни хера не выйдет! - оценил обстановку комэск, - Финита, бля, комедия! Айда лучше, чайку долбанем...

Так и уехал Тарас, несолоно хлебавши. Но - нет худа без добра - после пережитого стресса он разглядел в давней соседке Ханумке даму, приятную во всех отношениях. И принялся тараканить ее по десять раз на дню! Бедная кошундра и в толк не могла взять, за какие грехи на нее свалилась такая напасть на старости лет. А Тарас упоенно отдавался этому увлекательнейшему занятию со страстью знойного аргентинского мачо, не обращая ни малейшего внимания ни на вялое сопротивление любовницы, ни на различия их в возрасте и внешнем облике. Ну не расист он был, явно.